«Детей было решено оставить»: как Куйбышеве жили без родителей сотни маленьких испанцев

Откуда в Куйбышеве в 30–40-х годах прошлого века оказались испанские дети? В каком месте на территории областного центра располагался интернат для малышей Хосе и Кармен? Почему местные коммунистические власти не смогли защитить юных басков и астурийцев от холодов, голода и вспышек болезней?

Niños de Rusia
«Niños de Rusia» — так в Испании называют тех, кто во время гражданской войны на Пиренейском полуострове был отправлен в СССР. Пока родители-республиканцы боролись за спасение Родины от фашистского режима, их малышей переправляли во Францию, Мексику, Данию, Швейцарию, Великобританию, Бельгию и Советский Союз. В общей сложности из Испании за границу уехало около 34 тысяч детей, из которых почти три тысячи оказались в СССР, где их ждала новая жизнь и надежда на победу социализма. В 1937 году первый корабль с эвакуированными южных регионов прибыл в Ленинград.

Гражданская война в Испании (с июля 1936 по апрель 1939) — это вооружённый конфликт между Второй Испанской республикой и националистами под руководством генерала Франсиско Франко, поддержанными фашистской Италией, Германией и Португалией.

В Западной Европе маленьких беженцев разместили по разным семьям, а в СССР большинство испанских детей было направлено в специально созданные для них интернаты. Решение властей заключалось в том, чтобы не разлучать юных испанцев, оставить их под присмотром воспитателей и учителей, приехавших вместе с ними, чтобы сохранить их культуру, язык и национальную самобытность. Условия содержания для мальчиков и девочек из Пиренеев в государственных учреждениях были в 2,5–3 раза строже, чем для местных советских сирот.

В начале никто не ставил перед собой задачу всерьёз готовить эвакуированных детей к новой жизни в СССР: в Союзе надеялись на скорую победу республиканцев. Поэтому ребята из Страны Басков, Астурии и Кантабрии оказались в интернатах Подмосковья, Ленинграда, Киева, Харькова, Одессы, Евпатории и Херсона. Летом часть воспитанников отправляли на морские курорты — в знаменитый лагерь «Артек».

Куйбышевская «сказка»

Осенью 1939 года, спустя два года после прибытия первых маленьких испанских беженцев в СССР, в Куйбышеве был открыт детский дом № 14 под эгидой народного комиссариата просвещения РСФСР. Этот специализированный государственный институт был создан специально для детей из Пиренеев.

— По официальным документам в Куйбышев доставили ребят из интернатов Подмосковья и Ленинграда. Всего там оказались 153 воспитанника в возрасте от 9 лет и старше: 54 девочки и 99 мальчиков. С ними прибыла испанская педагог и две воспитательницы. Однако причины перевода детей в местных архивах обнаружить не удалось, — сообщил начальник отдела работы с архивами Самарского областного государственного архива социально-политической истории Евгений Малинкин в интервью 63.RU.

В областном центре испанских подростков разместили в курортно-дачном районе, на поляне имени Фрунзе. Точное месторасположение интерната в документах не зафиксировано.

По одним сведениям, учреждение располагалось на бывшей даче купца Соколова, по другим — на соседней усадьбе торговца Шихобалова. В пользу последнего варианта свидетельствуют воспоминания очевидцев. Например, жительница Самары, принимавшая участие в массовке фильма «Тимур и его команда», вспоминает, что среди съемочной группы были испанские дети. По ее словам, их привозили с территории санатория имени III Коминтерна, который располагался в здании бывшей дачи Шихобалова. Сегодня обе эти исторические постройки входят в состав современного санатория имени Валерия Чкалова.

С видами на Волгу, с портиками, террасами и широкими маршами наружных лестниц интернат мог казаться настоящим замком – настоящей «сказкой» для детей из бедных испанских семей рабочих и крестьян. Однако вскоре стало ясно, что реальность для несчастных Niños de Rusia была далека от сказочных представлений.

— Дети проживали в двух деревянных бараках барачного типа, где было очень тесно. Полы в коридорах и палатах были грязными, уборные и умывальники находились в неудовлетворительном санитарном состоянии. <…> Постельное белье и наволочки были загрязнены. Основное каменное здание было закрыто на ремонт. <…> По словам представителя Наркомпроса тов. Ларионовой, у детей имелась всего одна смена верхней одежды — брюки и рубашки. В связи с этим при проведении дезинфекции одежды возникли серьезные трудности, — приводит цитату из акта проверяющей комиссии областного здравоохранения от 25 октября 1939 года ведущий научный сотрудник Российского государственного архива фотодокументов и автор исследований по теме детей войны Анна Фернандес.

Цикл эпидемий: забвение и беспомощность

Очевидно, что куйбышевские власти не подготовились серьезно к приему испанских детей. Их разместили в достаточно уединенное и вроде бы курортное место и фактически оставили без должного контроля. Лишь очередная проверка — на этот раз уже на уровне союзных ведомств — заставила местное руководство вспомнить о существовании 153 малышей.

Учреждение не обладало собственным транспортом, а до ближайшего шоссе было примерно 3,5 километра бездорожья. В результате вовремя оказать помощь детям, оказавшимся практически отрезанными от цивилизации, было практически невозможно.

— Часто сотрудникам интерната приходилось буквально тащить продукты на своих плечах от трамвайной линии, — отмечает Евгений Малинкин.

И не всегда эти продукты вообще доходили до нуждающихся. По результатам проверки было установлено, что воспитанников и педагогов зачастую вообще не обеспечивали продуктами и медикаментами по плану. А даже те немногие продукты, что всё же доставляли, зачастую не достигали голодных детей. Ответственные работники, имея доступ к еде, зачастую брали все, что было «под руку», а руководство, по всей видимости, либо не участвовало в этих действиях, либо просто закрывало глаза.

Условия жизни в куйбышевском интернате были неудовлетворительными во всех проявлениях. Историки указывают, что подобные проблемы — с санитарным состоянием, питанием и медицинским обслуживанием — были характерны и для других учреждений для испанских детей. Чем дальше от центра — Москвы и Ленинграда, тем хуже становилась ситуация.

Столкновения и кражи

Очевидно, что у властей Куйбышева не было должной подготовленности к размещению испанских детей. Их просто поселили в уединенной, казалось бы, курортной зоне и оставили там без особого присмотра. Лишь очередная проверка — уже на уровне союзных структур — напомнила о существовании этих ребят и заставила местных чиновников реагировать.

Учреждение не обладало собственным транспортом, а до ближайшего шоссе оставалось около 3,5 километров бездорожья. По этой причине своевременно оказать помощь детям, оказавшимся вдали от цивилизации, было практически невозможно.

— Часто приходилось буквально тащить продукты на себе, — отмечает Евгений Малинкин.

И даже эти продукты зачастую не доходили до голодающих малышей. Согласно результатам проверки, воспитатели и дети из интерната вообще не входили в плановое снабжение продуктами и медикаментами. А те экстренные поставки, что всё же поступали, зачастую не достигали конечных получателей. Ответственные за питание и уход работники брали всё, что плохим было под рукой, а руководители зачастую просто закрывали глаза на происходящее.

Условия содержания в интернате были совсем не кристально чистыми. Историки отмечают, что подобные нарушения санитарных норм и нехватка средств, а также плохое питание — характерны и для других учреждений для испанских детей. Чем дальше было расположение от Москвы и Ленинграда, тем тяжелее становилась ситуация.

Обострение конфликтов и кражи

Поведение воспитанников было далеко от идеального. В особенности учитывая юный возраст большинства из них, неспокойный темперамент, стресс от разлуки с родителями и общая атмосфера напряженности. В результате среди подростков нередко возникали конфликты, драки и даже кражи.

По данным, в интернате многие дети в возрасте 14–16 лет учились лишь в третьем классе. Их уровень знаний зачастую не соответствовал их возрасту — многие из них были детьми бедных шахтерских семей. Поэтому при составлении учебных групп учитывали не только возраст, но и уровень подготовки. Также отмечалось, что школьная программа в СССР была значительно сложнее, чем в Испании — и это усложняло обучение.

Само учебное заведение остро нуждалось в квалифицированных педагогах, многие из которых быстро уезжали. В результате качественного образования ожидать было трудно.

Тем не менее, по мере усиления угрозы (в конце 30-х годов можно было и за малейшие проступки отправить ребенка в лагеря или даже расстрелять), жизнь в интернате налаживалась. Детям обеспечили питание, одежду, постельное белье и даже организовали досуг.

— Особенно запомнились мне описания на детей. Например, 14-летний Хосе Басконес, учится в третьем классе — его называли хорошистом. Он воровал, грубил старшим, дрался и бил малышей. Но к весне 1940-го стал заметно исправляться. Или другой — 15-летний Хосе Мануэль Кинтин, тоже учится в третьем классе, зимой ворвал и грубил, дрался со старшими, убивал кошек и собак. Однако к тому времени его дисциплина и желание учиться заметно улучшились, — рассказывает Евгений Малинкин.

История испанских детей в Куйбышеве закончилась так же внезапно, как и началась. В середине 1940 года всех воспитанников снова перевели в детские дома Подмосковья и в Ленинграде.

— К тому времени у нас в городе уже налажено было быт и учеба для испанских детей. Плюс собирались привезти еще около ста детей. Поэтому причины их возвращения мне лично не ясны — в архивах я ни одной причины этого не обнаружил, — удивляется Евгений Малинкин.

Некоторые историки предполагают, что закрытие интерната в Куйбышеве могло быть связано с экономией бюджета.

— Уже в июне 1940-го Секретариат ВЦСПС при согласии Испанской секции при Комунистическом интернационале, ЦК ВЛКСМ и Наркомпроса принял постановление о так называемых «переростках». Там говорилось об исключении из детдомов подростков старше 16 лет, уже окончивших седьмой класс и поступивших в техникумы. Также решение предусматривало переселение из детских учреждений в общежития предприятий молодых людей старше 16 лет, не окончивших семилетку, но продолжающих учебу. Позже были созданы «Дома испанской молодежи» для старших воспитанников, а места в московских и ленинградских детских домах освобождались для младших, которых могли перевести из Куйбышева, — рассуждает Анна Фернандес.

«Обсоветили» и уехали

Испанские дети, прибывшие в СССР только для временной защиты и пережидания гражданской войны, продлили здесь многолетнюю жизнь.

— Тогдашние власти считали Франсиско Франко заклятым врагом. Поэтому возвращать детей было решено не планировать. Если бы республиканцы победили, их бы обязательно вернули. Но в любом случае, дети получили здесь образование, нашли профессию и даже создали семьи, несмотря на тяжелое детство, — делится Анна Фернандес.

Некоторые из подростков и молодых людей, достигших 18 лет к 1941 году, не захотели уезжать и, более того, добровольно пошли воевать на фронт, участвуя в Великой Отечественной войне.

В СССР испанцы получили высшее образование, работу, создали семьи и обзавелись наследниками. И, скорее всего, у них был внутренний прагматизм — не хотели повторения тех драматичных испытаний, через которые пришлось пройти в юности.